Юлия Пыстогова
ВЕРА ПОЛОЗКОВА:
«КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ СВОИМ ДЕЛОМ»
30 марта в Арт-резиденции состоялось публичное интервью куратора фестиваля Эдуарда Боякова с поэтом и актрисой Верой Полозковой.
К интервью они заранее не готовились, вопросы и ответы рождались на наших, зрительских, глазах.
Поднимались такие актуальные темы, как определение себя в жизни, политика, эмиграция, нетрадиционная ориентация...
Предлагаю вашему вниманию самые интересные ответы Веры Полозковой.
Эдуард Бояков: У меня есть любимый писатель. Его зовут Владимир Сорокин. Он когда-то издал совершенно невероятные для того времени - это было начало 90-х - двухтомник и трёхтомник. Это было первое собрание сочинений Владимира Георгиевича. Там вместо предисловия было интервью. Я никогда не забуду шок, который испытал, когда прочитал его начало. Вопрос: «Владимир Георгиевич, кто вы?» Его ответ: «Мне кажется, я человек». Это очень глубокий ответ. Итак, Вера, вопрос. Кто ты?
Вера Полозкова: Я человек, который пишет тексты.
Эдуард Бояков: То есть ты поэт?
Вера Полозкова: Да.
Эдуард Бояков: Тогда естественно будет спросить: и что это такое, по-твоему? И как? И зачем? И почему?
Вера Полозкова: Это данность какая-то, некоторая физиологическая подробность, которая выдается всем при входе в этот цех, как разрез глаз, как цвет волос. Она обязывает, воздействует, в ней очень много судьбы заложено всегда.
Эдуард Бояков: Как ты думаешь, в чем причина твоей популярности? В чем дело? Подавляющее большинство из нас понимает, что Полозкова - поэтесса номер один. Это я говорю не по гамбургскому счету, не подразумевая какие-то мои филологические, методологические базы. Если говорить просто: ты была у Урганта. Вот и всё. Это уровень социальной востребованности, звездности. Мне, честное слово, непонятно, за что народ так любит Полозкову. Мне кажется, я имею право этот вопрос задавать. Я люблю поэта Полозкову, люблю твои стихи, но до конца разобраться в феномене популярности я не могу.
Вера Полозкова: Если честно, я думаю, что я последний человек, который способен здраво ответить на этот вопрос. Мне однажды на это очень внятно ответил мой близкий друг Саша Гаврилов, очень заметный и любимый мной критик, составитель моей книжки, которая выйдет в апреле. Он сказал: "Я тебя поздравляю. Я тебе не завидую, потому что умение оказаться в нужное время в нужном месте может быть как большим подарком, так и большим проклятьем". Мне кажется, у меня просто хватило сил.
Эдуард Бояков: Девушки нетрадиционной сексуальной ориентации тебя явно больше любят, чем мужчины традиционной ориентации. И Полозкова постоянно с этой группой заигрывает: снимается в клипе Сургановой, при этом одевается как абсолютная... ролевая модель! Этот очень грамотный пиар, мне кажется, приносит тебе какое-то количество лайков и друзей в фейсбуке, купленных книжек. В итоге мы имеем то, что Полозкову приглашает Ургант. Вопрос: насколько, как ты полагаешь, наше поэтическое пространство связано с этими социальными группами?
Вера Полозкова: Есть большое количество девушек-лесбиянок, которые пишут об этом замечательные тексты. Я очень косвенным образом знакома с некоторыми из них. В юности процентов 70 моих подруг принадлежали к тематическому сообществу. Мне было интересно с ними потому, что они поразительные, умные, начитанные, яркие. Я заимствовала очень многое из их образа. Мне нравилось, как они выглядели. По моему подростковому ощущению, они были безумно крутыми. Но человек взрослеет, и в какой-то момент мне перестала нравиться эта эстетика. Но у меня сохранилось большое количество друзей, подруг из тематических сообществ. Я их совершенно не воспринимаю как представителей воззрений, ориентаций, они просто дорогие и близкие мне люди.
Эдуард Бояков: Какая-то часть людей, которые тебя знают, чувствуют, обвиняют тебя в безразличии к социальному контексту, политике, культурной политике.
Вера Полозкова: Слишком большое количество людей, которые совершенно не имеют к этому никакого отношения, занимаются тем, что очень громко перекрикивают новости, которые только что прочитали и таким образом имеют отношение к политической ситуации. Меня приводит это в ужас, потому что события могут быть любой окрашенности, но тот ад, в котором ты выбираешь жить – это только твой выбор. Мне вообще кажется, что чем больше мы повторяем имя Путина, тем больше его материализуем. Человек, который его ненавидит и произносит его имя по восемь тысяч раз, живет с ним в обнимку, не разлипаясь совершенно. Я невероятно много времени провожу, читая, анализируя всевозможные материалы по громким социально-политическим темам. У меня есть очень простой вывод: мне кажется, что каждый человек должен заниматься своим делом.
Эдуард Бояков: Сейчас ты много путешествуешь, открываешь мир. Что есть в России и что не в России? Есть ли там какая-то возможность для работы, жизни, любви, семьи? Надо уезжать или не надо уезжать?
Вера Полозкова: Недавно я была первый раз в Лондоне, это была моя детская мечта. Надо сказать, что остаться в Лондоне – это очень соблазнительная мысль. Там люди ничего не боятся, у них есть возможность планировать свою жизнь на пятнадцать лет вперед, зная, что не изменится ничего. От эмиграции меня что-то все-таки удерживает. Я точно буду много ездить по другим странам, но переезжать куда-то и перевозить семью, пока совсем не прижмет, не буду.
В конце интервью, прощаясь, Вера Полозкова призналась, что на все вопросы отвечала искренне и прочитала стихотворение "Я пришёл к старику берберу":
"Я пришёл к старику берберу, что худ и сед,
разрешить вопросы, которыми я терзаем.
«я гляжу, мой сын, сквозь тебя бьет горячий свет, -
так вот ты ему не хозяин.
бойся мутной воды и наград за свои труды,
будь защитником розе, голубю и — дракону.
видишь, люди вокруг тебя громоздят ады, -
покажи им, что может быть по-другому.
помни, что ни чужой войны, ни дурной молвы,
ни злой немочи, ненасытной, будто волчица -
ничего страшнее тюрьмы твоей головы
никогда с тобой не случится".
После завершения интервью поклонники ещё долго не отпускали любимую поэтессу, брали автографы и задавали вопросы.
